Конструирование легковых автомобилей в Советском Союзе было доступно только одному поколению конструкторов

Ситуация, при которой эти легковые и грузовые машины сходили с конвейера три десятилетия подряд, могла быть вызвана нежеланием разрушать сложившуюся систему планирования, поставок запчастей и деталей и другими подобными соображениями. Или же она была вызвана недостаточным стимулированием обновлений, в том числе и со стороны Вооруженных Сил.

Но независимо от причин этого явления, очевидно, что творчество при конструировании легковых автомобилей в Советском Союзе было доступно только одному поколению конструкторов. Такие люди, как В. А. Грачев, А. А. Липгарт, Константин Шарапов, А. Н. Островнев и А. П. Зигель, родились в начале XX столетия, успешно трудились во второй половине 1930-х гг.. обрели второе дыхание в конце 1940-х начале 1950-х гг. и закончили активную деятельность к 1970 г. Последующему поколению оставалось лишь завидовать им.

Похоже, остался незамеченным момент начала процесса отмирания стимулов к разработке новых конструкций, когда безразличие превратилось в привычку и претендовало на то, чтобы стать новым стилем жизни. Один из примеров тому - строительство в 1972 г. к северу от бывшего социалистического города новых жилых кварталов под названием Соцгород.

Анализируя внезапное и неожиданное завершение правления коммунистической партии в Восточной Германии и последующую ликвидацию Германской Демократической Республики, Чарльз Майер заметил, что «современные авторитарные режимы управлялись как проекты... каким бы ни был намеченный план, они проводили призыв активистов для нового строительства, реального или политического».

Похоже, произошедшее с авторитарными коммунистическими режимами обусловлено тем, что в 1970 1980-х гг. у них «не осталось заслуживающих доверия социальных проектов». Майер видит в этом нечто большее, чем простая нехватка воображения. Это было результатом все расширяющейся пропасти между безжалостным динамизмом постфордовского капитализма на Западе и неспособностью или нежеланием коммунистического Востока продвинуться дальше фордизма. Капитализм первым откликнулся на беспрецедентное увеличение цен на энергоресурсы и глобальную неконкурентоспособность стоимости рабочей силы и социальных программ, сокращая целые отрасли, занятые массовым производством, и отдавая приоритет мгновенному перемещению капиталов, возможному благодаря революционному прорыву в электронике и телекоммуникациях.

Коммунистический «второй мир», наоборот, «отошел от логики реформ и искал способы укрепить принципы, которыми руководствовался Советский Союз с 1930-х годов». «Десятилетие застоя стоило номенклатуре, в конечном счете, потери всей системы. К концу 1980-х годов претензии Коммунистической партии на политическое и социальное лидерство уже не были обоснованными из-за замедления дальнейшего развития общества, которое надо было срочно устранять».